Начало статьи см. в ч. 1.
Если сталелитейная промышленность, в силу истощения местных сырьевых ресурсов, стала убыточной, то чем эта территория, имеющая развитую транспортную структуру, кучу промышленных площадок и избыток электроэнергии, может быть привлекательна для инвесторов, куда стоит вкладывать деньги и на каких условиях.
Понятное дело, что нужно организовывать новые отрасли промышленности, чтобы создать рабочие места для бывших шахтеров и металлургов. Вопрос в том, что больше всего будет востребовано в перспективе.
Поскольку в перспективе для ДНР открыт только рынок России, то было бы разумным отталкиваться от потребностей этой страны.
Много разговоров ходит о создании высокотехнологичного бизнеса – производство электроники и софта для нее, процессоров, микросхем и т. д.
В обоснование своих предложений приводят все вышеназванные условия, да еще и маленькие зарплаты у местной рабочей силы. Но в Африке зарплаты еще меньше, там гораздо теплее, а высокотехнологичного производства там нет, впрочем, как и в России. Возникает вопрос, почему в Китае и США есть, а у других нет?
В любой стране высокотехнологичный бизнес развивался для обслуживания ВПК: радиолампы придумали и производили для РЛС и связи. Компьютеры понадобились для баллистических ракет – чем меньше компьютер, тем больше вес боевого заряда и ложных мишеней. Таких примеров множество.
В США, в кремниевой долине частные компании выполняли военные заказы на разработку различной электроники (радары, бортовые компьютеры для самолетов и ракет, тепловизоры и т. д. и т. п.), а государство было основным покупателем этой продукции, оставляя интеллектуальную собственность за исполнителями с условием предоставлять лицензии другим отечественным фирмам.
После того, как технология доводилась до серийного производства и государством были оплачены все затраты на разработку, а исполнители регистрировали на себя патенты, частные фирмы, на основании лицензии, применяли разработки в гражданской сфере (радиоприемники, телевизоры, холодильники и т. д.), запуская массовое производство, что на порядки снижало себестоимость продукции.
А вот когда частные предприятия в процессе производства и эксплуатации устраняли все мелкие дефекты продукции, ее начинали использовать в военных изделиях – к тому времени цены на нее были минимальными.
В СССР, как и в России, ВПК обслуживали государственные предприятия и НИИ. Вопрос себестоимости изделий никого не волновал – как в той песне: «Нам всем нужна одна победа, мы за ценой не постоим!». Бытовая техника была для этих предприятий побочной продукцией, так называемым ширпотребом. Когда СССР рухнул, вся эта электроника стала неконкурентоспособной.
В России, в начале 90-х, в силу того, что высокотехнологичный бизнес нуждается в большом капитале, высококлассных специалистах, имеет большие сроки окупаемости, а риски велики, выжил и был приватизирован простой бизнес (строительство, производство, торговля, добыча ресурсов), дающий высокую прибыль, в который подались, в т. ч. и инженеры из распавшихся НИИ, работавших на ВПК, что сделало, с одной стороны, высокотехнологичный бизнес малопривлекательным с экономической точки зрения, а с другой стороны, бизнесмены лоббировали изменения законодательства, позволяющие поддерживать высокие доходы без развития высоких технологий. В таких условиях высокотехнологичный бизнес просто исчез, ведь либералы нас уверяли, что все, что нам нужно, мы купим на западе.
Сегодня Россия пытается что-то исправить: создаются технопарки, подобие Силиконовой долины - Сколково, Роснано.
Однако предприниматель будет заниматься высокотехнологичным бизнесом только тогда, когда его прибыльность превысит прибыль от простого бизнеса или, когда государство сделает такой бизнес привлекательным (дотации, гранты, двойное использование изделий, как в гражданской, так и в военной сфере). В условиях, когда получение гранта зависит от близости предпринимателя к телу чиновника, сидящего на их раздаче, произвола правоохранителей и разных контролирующих органов, эффект от них будет нулевой.
Не верите? В следующий раз, когда вам по телевизору будут показывать президента России в его кабинете, обратите внимание, что у него на столе стоит компьютерный монитор с логотипом американской фирмы «Dell»!
В Китае весь высокодоходный бизнес (добыча и переработка природных ресурсов, энергетика и т. д.) остался государственным. Об этом у нас предпочитают молчать, но там не было приватизации, как в России. Если китаец хотел стать предпринимателем, он был вынужден заняться, сложным бизнесом. Это с одной стороны, а с другой стороны, благодаря огромным государственным инвестициям, доступным кредитам, реальной борьбой с коррупцией (в Китае расстреливают чиновников за взятки), большому количеству инженеров и минимальным расходам на логистику, Китай успел создать многие частные отрасли промышленности, в т. ч. и микроэлектроники.
14.02.2022.